Нашу соседку прозвали Эммануэль. Она была вся легкая, в шифоновых платьях даже в мороз. Сверху шуба, а под ней почти марлевка с фиалками и лютиками. Небрежная стрижка, уложенная не то пальцами. не то пылесосом. И огромные восторженные глаза, будто у стрекозы.
Она работала косметологом, продавщицей галантереи и учительницей рисования. Постоянно чем-то увлекалась. Осваивала по самоучителю фламенко, искусство каллиграфии, что-то валяла, вышивала, кромсая иголкой картон, и отправляла африканским детям посылки с мягкими игрушками. Занималась всем по чуть-чуть и недолго.
Соседи крутили пальцем у виска, мол, что с нее взять, ветреная женщина. Беспечная, легкомысленная, да и глуповатая. Недалекая. Живет с котом и сломанным телевизором. Не смотрит новости и не в курсе пожара, уничтожившего консерваторию.
Мой папа на дух ее не переносил. Говорил, что не воспринимает людей, слишком часто смеющихся. А Эммануэль поздоровается — и рот до ушей. Прокомментирует задержку зарплаты — и хохочет. Поскользнется на льду, разбив лоток яиц, — опять улыбка. Что здесь смешного?
Женщины не принимали ее в свой круг. При ее приближении поджимали губы и прекращали обсуждать чей-то новогодний наряд. Эммануэль не шибко и стремилась внедриться в их компанию. Она постоянно куда-то спешила: на очередное свидание, курсы кройки и шитья или концерт.
У Эммануэль никогда не случалось ничего плохого, а у нас то краны текли, то мальчишки стекло разбивали, то полдома косил грипп. Мы верили, что в темном углу сидит бабай, а если не будем слушаться, то нас заберет милиционер или кикимора. Что жизнь несправедлива и многое нужно терпеть.
И только Эммануэль всегда выглядела бодрой, здоровой и веселой. Для нее не существовало кикимор и темных углов, она ничего не терпела и относилась к любым событиям жизни как к приключениям.
Ее секрет я узнала позже и искренне удивилась. Эммануэль всего лишь по-другому относилась к жизни, и жизнь отвечала ей тем же. Ведь как постелешь, так и поспишь. Как запряжешь, так и поедешь. Она не давала себе скучать, никогда не примеряла маску жертвы, проявляла любознательность и занималась тем, что по душе. Она жила, а мы все готовились только жить. Она ждала от будущего только радости. А мы — трудностей. Каждый в итоге получал свое…
